Разрушение малого бизнеса

Состояние малого и среднего бизнеса (МСП) — хороший индикатор, показывающий, куда движется экономика. Смену тенденций небольшие компании чувствуют раньше, чем крупные. Стагнация во всей российской экономике стала очевидна на рубеже зимы —весны 2013-го. Малый бизнес почувствовал ее раньше. Как понятно теперь из вечно запаздывающей статистики, произошло это еще в прошлом году.

В 2012 году суммарный оборот малых предприятий составил, по оценке Росстата , 23,5 трлн руб. Больше половины оборота приходится на Центральный и Приволжский федеральные округа (в последнем теперь активнее всего идет ликвидация ИП ). В номинальном выражении оборот вырос по сравнению с 2011 годом на 3,8%. Но если учесть потребительскую инфляцию, то оборот снизился на 2,4%, а с учетом дефлятора ВВП — на 4,3%. Получается, уже в прошлом году рост в секторе МСП сменился падением. Еще хуже ситуация с показателями среднего бизнеса: оборот, скорректированный на инфляцию, упал на 7,4%.

В текущем году ситуация не изменилась. В январе —марте оборот малых предприятий превысил уровень начала 2012 года на 7,4%, что означает небольшое снижение оборота в реальном выражении. Примерно те же тренды заметны и в отчетности по занятости. С 2008 года суммарное число работников, занятых в российском микро-, малом и среднем бизнесе, варьирует в диапазоне 12,2 —12,6 млн человек. Численность самих малых предприятий растет, но сугубо за счет микропредприятий , а их «старшие» товарищи количественно стагнируют. Еще хуже ситуация с инвестициями: упав во время кризиса 2008/09 годов почти вдвое, они в секторе МСП почти не поднялись с того уровня. Восстановление объема инвестиций, наметившееся было в 2010 году, сменилось новым спадом.

Микробизнес по классификации Росстата

К микробизнесу Росстат относит предприятия с оборотом до 60 млн рублей в год и численностью персонала до 15 человек. К малому — компании с годовым оборотом до 400 млн рублей и числом работников 16–100 человек. К среднему бизнесу — предприятия с оборотом до 1 млрд рублей в год и численностью персонала до 250 человек. Средний оборот микропредприятия в 2012 году составил 4,7 млн рублей, малого — 63,5 млн рублей, а среднего — 248,2 млн руб. Все эти данные приведены без учета индивидуальных предпринимателей — экономическую статистику по ним Росстат не публикует.

Подавляющее большинство компаний, официально включаемых в совокупность микро-, малых и средних предприятий, относится к микропредприятиям (см. таблицу). С точки зрения эффективности (отношение оборота к числу занятых) средние, малые и микрокомпании практически одинаковы. С ростом числа занятых увеличение оборота не ускоряется. Значит, средний бизнес не получает «экономии на масштабе» по сравнению с микрокомпаниями. Это хорошее опровержение мантры о сравнительно низкой производительности малого бизнеса, часто повторяемой чиновниками.

Социологические исследования предпринимательства также показывают стагнацию. В последние годы в России, по данным «Глобального мониторинга предпринимательства», снижается число владельцев устоявшегося малого бизнеса. А число ранних предпринимателей (тех, кто занялся бизнесом менее четыре лет назад) растет в основном за счет бизнесменов с «вынужденной мотивацией». Это плохой сценарий, распространенный в странах третьего мира, где многие начинают заниматься бизнесом не потому, что хотят работать на себя, и не потому, что придумали новую идею, а от голода. Такая мотивация не позволяет достичь в бизнесе больших достижений.

ТАБЛИЦА

Структура малого бизнеса

Предпринимательскому потенциалу мешают реализоваться страх неудачи и ощущение, что общество не вознаградит за такие усилия. Гораздо важнее для успеха связи и знакомства, справедливо уверено большинство. В результате даже люди, склонные брать на себя ответственность и рисковать, предпочитают госслужбу частному предприятию, как показало прошлогоднее исследование Центра макроэкономических исследований Сбербанка . Проблемы — плохой деловой климат и то, что последние меры госрегулирования не поддерживают бизнес, а откровенно ему препятствуют.

В докладе «Что происходит с малым бизнесом и вокруг него»экономисты под руководством Александра Чепуренко (руководитель лаборатории исследований предпринимательства НИУ ВШЭ) перечисляют основные нововведения, повлиявшие на малый бизнес в последние годы:

• ограничения на продажу табачных изделий и спиртных напитков в нестационарных торговых объектах, киосках и т. д.; 

• дробление ЕСН на несколько взносов одновременно с увеличением ставки и понижением регрессивности налога (рост суммарной нагрузки); 

• организации, работающие по «упрощенке», с этого года должны вести полноценный бухучет; 

• повышение фиксированных взносов для индивидуальных предпринимателей, повлекшее их массовую самоликвидацию ; 

• распространение на индивидуальных предпринимателей общего порядка ведения кассовых операций. 

К этому перечню я бы добавил одну из ключевых негативных для МСП мер: повсеместное закрытие рынков, ларьков, павильонов и киосков в российских городах. Федеральные, региональные, городские и муниципальные власти откровенно поощряют сетевые форматы торговли.

В перечислении благоприятных для МСП новаций эксперты, на мой взгляд, излишне щедры. Безоговорочно к «позитиву» я согласен отнести лишь повышение в 2009 году порога для права работать по упрощенной системе налогообложения (конечно, все такие пороги должны повышаться автоматически, по мере роста цен, а не раз в шесть-восемь лет). Вторая хорошая мера — упрощенный порядок присоединения объектов малого бизнеса к энергосетям. Прочие позитивные новации, перечисляемые экспертами, либо коснулись весьма ограниченного круга предпринимателей («льготная приватизация»), либо лишь снижают влияние созданных самим же государством проблем. Например, институт «бизнес-омбудсменов» лишь в малой степени компенсирует усиление давления на бизнес со стороны полиции и прокуратуры. А деятельность Агентства стратегических инициатив (АСИ) еще в меньшей мере компенсирует возводимые чиновниками всех уровней административные барьеры.

Не приходится говорить о стабильности условий ведения бизнеса. Вот только один пример: в середине июля был разрушен довольно крупный Тимирязевский рынок (Москва). Договор об аренде земли, заключенный до 2024 года, был в одностороннем порядке расторгнут городскими властями. Мэрия собирается строить там гигантскую автостоянку (перехватывающую парковку). С 2010 года по настоящее время количество киосков в Москве сократилось более чем вдвое . А рынки, торгующие сельхозпродукцией , есть теперь лишь в 35 из 125 московских районов.

Правда, государство поддерживает малый бизнес финансово: в 2012 году на эти цели израсходовано 20,8 млрд руб. Однако подавляющая доля этих средств тратится неэффективно, без анализа результата предыдущих субсидий и независимой экспертизы. Поддержка оказывается предпринимателям на ранней стадии, тогда как гигантская проблема — переход от нее к «зрелому предпринимательству» (когда малый бизнес существует больше четырех лет и растет). Одни и те же чиновники занимаются разработкой программ поддержки малого бизнеса, распределением средств и оценкой эффективности результата. «Стоит ли удивляться, что реальных данных о результативности мероприятий программы как не было в 1990-е годы, так нет и сейчас», задают риторический вопрос авторы доклада НИУ ВШЭ (в регионах ситуация списана под копирку с федеральной).

В такой ситуации говорить об «умной политике» в отношении малого и среднего бизнеса (разные наборы мер для разных территорий, уход от конфликта интересов, принцип «двух ключей» и т. д.) не приходится. Первоочередная задача — остановить повсеместное разрушение малого бизнеса чиновниками.