Разговор налогового инспектора с экономистом

«Мы ничего не производим» – так называется замечательная статья Татьяны Гуровой и Александра Ивантера в недавнем номере «Эксперта». Одна из причин печального положения экономики РФ с производством, и особенно – с обновлением старых и строительством новых производственных мощностей, – налоговая система. Система, учрежденная в своих основах в гайдаровское правление, доведенная до ума г-ном Шаталовым и самой конструкцией противодействующая капитальным вложениям отечественных и зарубежных инвесторов, а особенно – возникновению и развитию новых малых предприятий, из которых могли бы вырасти потом большие.

В прошлой заметке («Разговор инвестора с налоговым инспектором») пытался прояснить две вещи. Первая – что брать налоги с предприятия, еще не вошедшего в строй и не приносящего прибыли (на инвестиционной фазе), неразумно. Потому что это понижает норму накопления (доля ВВП, ведущую на инвестиции) куда больше, чем на саму величину получаемых государством налогов: из-за того что этим снижается ожидаемый доход инвестора, меньше инвесторов принимает положительное инвестиционные решение.

Вторая – что постепенный возврат НДС, уплаченного инвестором в цене оборудования (и любого другого налога, буде его станут возвращать инвесторам) ПОСЛЕ завершения инвестиционного периода и начала продаж, в глазах инвестора не способен компенсировать потери, даже будучи возмещен в полной сумме уплаченного ранее НДС. По той простой причине, что инвестор учитывает стоимость денег во времени (чего не делают ни бухгалтер, ни казна), и для него 100 рублей через пять лет равны всего 50 сегодня (или 30, 20, 10 – все зависит от ставки приведения данного инвестора, которая выше всех у инвесторов венчурных, вкладывающихся в технологические инновации).

Далее возникает вопрос, почему многие экономисты предлагают заменить НДС налогом с продаж (в нашем случае это вице-премьер Дворкович, уже несколько лет правильно подзуживающий своего шефа Медведева на этот счет) Ведь, казалось бы, они не должны отличаться значительно?

Секрет прост. Говоря о налоге с продаж, имеют в виду розничные продажи – так что налога не пришлось бы платить с товаров инвестиционного (стройматериалы, оборудование, строительные услуги) и производственного (сырье и материалы) назначения. Если говорить не о внешнем виде, но об экономическом замысле, налог с продаж – это подобие налога на потребление, о котором мечтают все экономисты и инвесторы. Суть налога на потребление в том, чтобы вообще не облагать производство, а все налоги собирать в местах продажи товаров и услуг для личного потребления.

Теоретически давно доказано, что идеальным налогом был бы налог на (личное) потребление. В таком случае норма накопления, определяющая экономическое развитие и темп роста благосостояния, была бы наивысшей. По отмеченной выше (и в предыдущей заметке) причине: отсутствии какого-либо подавляющего воздействия налогов на инвестиционную мотивацию инвесторов. Возникает вопрос: отчего же его не введут давным-давно по всему миру?

Ответ парадоксальный: на самом деле налог на потребление испокон веку был самым распространенным из всех. Правда, назывался он иначе – в силу одной из нескольких причин, затрудняющих его использование мытарями. Причина эта, не раз вашим покорным слугой на этих страницах уже затронутая, – эластичность спроса по цене. Иными словами, зависимость спроса от цены: у некоторых товаров она высока, то есть небольшое повышение цены ведет к значительному падению спроса. У некоторых товаров она низка: даже очень значительное повышение цены не меняет значимо спрос. (Наблюдались даже случаи, когда рост цены ведет к увеличению спроса – это упомянутая в «Капитале» Маркса история роста спроса на хлеб при росте его цены в Англии первой четверти XIX века, вошедшая в экономическую науку под именем парадокса Гиффена.) Так вот, облагать налогом на потребление товары с высокой эластичностью спроса по цене нет смысла. Получается нечто несуразное.

Не раз приводил пример с яхтами (по-нашему – катерами), покупку которых, как средства роскоши, решил по дурному совету безграмотных американских популистов обложить повышенным налогом Джимми Картер. Спрос на яхты очень сильно упал, многочисленные мелкие верфи по Атлантическому побережью США разорились, рабочие потеряли работу, хитрецы стали продавать отдельно «наборы для сборки яхт» и услуги по сборке… В итоге поступления в казну от отрасли производства яхт снизились, а безработным яхтостроителям пришлось еще и пособия платить. (Нечто подобное будет происходить везде, где вводят высокие налоги на роскошь вообще – именно поэтому их никогда не имеет смысла вводить.)

Стало быть, облагать следует только потребительские товары с низкой эластичностью спроса по цене. И так испокон веку и делали: всем известен налог на соль. Не сильно хуже соли в указанном отношении табак, алкоголь, бензин… Все традиционно «подакцизные» товары (акциз – налог на цену товара) без исключения – если не принимать за серьезную налоговую политику глупости вроде картеровского налога на яхты – имеют низкую эластичность спроса по цене.

Казалось бы, переложить всю тяжесть налогов на подобные товары – и дело в шляпе. Однако в жизни не бывает так же просто, как в научном, отвлеченном от «технических» подробностей умозрении экономиста. Первая трудность – практически все подобные товары входят в потребительскую корзину наименее состоятельных семей, и, более того, именно наименее состоятельныепотребляют на круг по стране наибольшую часть таких товаров. (В самом деле, много ли соли, сигарет, бензина, вина и так далее способны извести богатеи, которых и самих-то в населении едва ли 5%?)

Вторая трудность не общественно-политическая, но сугубо практическая. Об этом также уже случалось писать: «Практика США и других стран показала, что когда его величина превышает 10%, уклонение ощутимо усиливается, а при 20% становится почти всеобщим. Поэтому в США ставка этого налога (его устанавливают и собирают штаты) колеблется между 7% и 13%. Видимо, 10% оборота – предельная величина для любого отдельного налога на предприятия, выше которой уклонение приобретает общественно злокачественные размеры» (см. «Арифметика и социология уклонения»).

Трудности, с которыми сталкивается мытарь, можно сравнить с теми, которые пытается преодолеть инженер, воплощая замысел теоретически совершенного двигателя в металл. «Гладко было на бумаге». Особенности взимания налогов вносят свои поправки в конструкцию налоговой системы, удаляя ее от теоретического идеала, но зато делая ее работоспособной. Другое дело, насколько осуществленный г-ном Шаталовым в нашей налоговой системе компромисс оптимален. Здесь сомнений нет: до оптимума – «дистанция огромного размера». Продолжим ее измерение через неделю.